Жерар большой, ему видней. Как имидж кетчупа оказался в руках французской звезды

Терпеть не могу самолеты! Но 27 февраля 2006 года в 19:35 я узнаю, что ровно через сутки улетаю в Киев. С этого момента и начинается эта безумная история. История о том, как на одной съемочной площадке объединились творческие силы Киева, Питера, Парижа и Москвы. Дело в том, что 1 марта в Киеве прошли съемки 30-секундного рекламного ролика кетчупа «Балтимор», в которых участвовал не кто иной, как Жерар Депардье.

Киев встречает меня и соответственно французскую знаменитость безумной метелью. Замело всю столицу, дул жуткий ветер, город остановился в продолжительных пробках, сквозь снежинки проглядывали лозунги предвыборных кампаний.

Guliver Film (украинский продакшн-хаус) организовали съемки в баре под названием «Дакота» недалеко от станции метро «Минская». Я долго не могу найти дом, в котором находится бар. Но вдруг передо мной возникает молодой человек. По счастливой случайности он оказывается вторым режиссером, которого срочно вызвали на съемки. Количество народа тут впечатляет. Не могу сказать точно, приехали ли сюда все, чтобы работать или чтобы сфотографироваться на фоне спины кумира.

Кетчуп в шляпе

По традиции решаю первым делом пообщаться с рекламодателем — генеральным директором Миладой Гудковой и начальником отдела маркетинга компании «Балтимор» Ириной Трошковой. Говорила в основном Милада.

Какой был бриф дан рекламному агентству и соответственно позже передан продакшну? Разрабатывалась ли идея in house или весь креатив был придуман «Родной речью»?

 — Во-первых, идея снимать звезду — Жерара Депардье — это идея самой компании. Мы понимали, какой кетчуп мы хотим рекламировать, знали, какую звезду хотим снимать, и задача агентства была придумать сюжет, который удовлетворял бы всем требованиям, — объясняет Милада.

А почему именно Депардье?

 — Потому что это самый, наверное, любимый в России актер. Его любят все. Его любят женщины, его любят мужчины — любого возраста. И наш продукт — «Балтимор» — это продукт народный и любимый. Мы не целимся в какой-то конкретный сегмент. Это должен быть продукт для всех!

 — Народный продукт — народный артист, — добавляет Ирина.

 — Кроме того, конкретный проект, это не реклама конкретного продукта. Есть «Томатный» кетчуп, но это больше имиджевый ролик для нашей компании, — продолжает Милада. — Если сравнивать с проектом прошлого года — «Цыганским», — там была четкая направленность на продукт. У нас был продукт «Цыганский», который никто не знал, и нам было важно, чтобы его узнали и попробовали. И это была основная задача.

Каков же сюжет ролика?

 — Мужской бар, игра в бильярд — начинает Милада. — Есть непобедимый, классный, крутой игрок, в роли которого участвует Жерар Депардье. Он обыгрывает всех, и тут появляется женщина — они заключают пари. Она бросает ему вызов. Смысл пари: если выигрывает он, он ее целует, если выигрывает она, он должен съесть свою шляпу. И, собственно, выигрывает она, и он должен съесть шляпу. И помогает ему бутылка кетчупа «Томатный».

 — Только с кетчупом «Балтимор. Томатный» можно съесть что угодно, — смеется Ирина.

Скажите, а Депардье быстро согласился принять участие в рекламе?

 — Нет, всегда есть риск в процессе переговоров, что не получится.

Во время съемок Милада предложила Депардье попробовать кетчуп. Не церемонясь, Жерар засунул в бутылку палец и облизал его, чем вызвал всеобщее ликование.

Обращаюсь к идейным руководителям процесса — креативному директору «Родной речи» Наталье Богомоловой и арт-директору Константину Корнакову: Насколько я знаю, агентство «Родная речь» очень активно работает с «Балтимором». Последние ролики были сделаны именно вашим агентством. Мне интересно узнать про этот ролик: рекламодатели мне рассказали, что идея пригласить Жерара пришла им в голову, а весь креатив разрабатывали вы. Расскажите, как вообще пришла в голову такая идея: главный герой должен съесть шляпу…

 — Клиент хотел снять не просто «звезду», а именно Жерара Депардье, потому что он знаком нашим зрителям, хорошо повлияет на женскую часть аудитории, но не было никакой надежды на то, что конкретно Жерар Депардье готов будет сниматься — понятно, что у киноактера свое расписание, еще какие-то интересы или он просто не захочет. Мы понятия не имели о том, кто будет в кадре. И женского пола будет селебрити или мужского — мы тоже не знали, потому что переговоры велись не только с Депардье.

А с кем еще велись переговоры?

 — Ой, я не буду об этом говорить… На наше счастье Депардье согласился.

Как сейчас проходят съемки?

 — Очень напряженно, потому что у нас есть всего один день, а история очень насыщенная событиями. Мы переживаем, что не все успеем снять.

 — Много внимания пришлось уделить подготовке. У нас замечательный оператор. Многие вопросы не требуют дополнений, — добавляет Костя.

 — Так же как и режиссер. Вообще хорошая команда, — улыбается Наташа.

После разговора с представителями «Балтимора» и «Родной речи» я задаю вопросы самому Депардье. Правда, отвечать он не очень хочет: не любит давать интервью. Ему кажется, что все, что меня интересует, я могу сама увидеть здесь, на самой площадке. Но я настаиваю, и он сдается.

Нравится ли вам идея ролика?

 — Да, ролик очень смешной. Это очень забавная идея — съесть шляпу с кетчупом. С точки зрения креатива идея отличная.

Возникают ли во время съемок какие-нибудь проблемы?

 — Нет, и даже если придется съесть шляпу, проблемой для меня это не станет, — утверждает актер. После чего заговаривает об истории России и своем ресторане в Париже. Это для него интереснее.

Как это делают в Париже

В то время как все спешат, толкаются, кричат и нервничают, Жерар преспокойно курит и попивает кофе. Во многом это объясняется еще и тем, что Депардье снимают по «голливудской системе». То есть все кадры, где не видно лица, снимают с дублера, который должен очень сильно походить на актера. Поэтому у Жерара достаточно времени, чтобы пошутить, посмеяться и обсудить не только съемки, но и русскую литературу, живопись, Москву и родную Францию.

Постепенно копилка дублей пополняется. Приятно наблюдать за тем, как работает режиссер Андро Окромчедлишвили — человек хоть и эмоциональный, но четкий в своих требованиях. Особо чуткое внимание Андро уделяет Алене — украинской топ-модели, которая, по его мнению, теряется и тушуется рядом с Депардье. Андро буквально показывает Алене, как надо наклониться, как посмотреть на Жерара. Спокойно реагирует на то, что Алена путает слова и вместо: «Я тебя поцелую, если выиграешь» произносит: «Я тебя поцелую, если захочешь». Андро в разговоре со мной называет съемки «экстремальными».

 — За 12 часов чистого времени мы отсняли невероятное количество дублей. Если бы все наши актеры работали, как Депардье, у нас и реклама была бы лучше, и бюджет. Все было бы быстрее гораздо. У нас довольно слабый модельный состав, а актеры не всегда готовы сниматься. В итоге требуется очень много времени, чтобы добиться выполнения достаточно простых вещей. Параллельно приходится заниматься даже школой. Как известно, на съемках время — это и есть деньги. Тут вы все видели сами. Все выполняется мгновенно и с первого раза. И даже если мы снимаем несколько дублей, то только для того, чтобы какую-то новую версию отснять, — рассказывает уставший режиссер, которому после отъезда Жерара предстоит еще работать и работать, аж целую ночь.

Конечно, работу Андро облегчает присутствие такого профессионала, как оператор Сергей Трофимов. Сергей, по словам режиссера, «снимает не только картинку, но и содержание». Однако возникают и творческие разногласия. Например, снимая план, когда Депардье бьет по бутылке кетчупа, чтобы полить соусом шляпу (вспоминается реклама Heinz), режиссер с оператором не могли решить, что же будет в фокусе: бутылка кетчупа с этикеткой или все-таки лицо всеобщего любимца. В итоге решение приняли заказчики. Несложно угадать, какое. Милада твердо заявила: «Бутылка». Вздохнув, «сфокусировались» на бутылке.

Продюсер из Park Production Михаил Гершфильд, увлеченный фотографированием Жерара с разных ракурсов, разговаривать со мной отказался. Предложил мне вместо него поговорить с Ольгой Черепановой из Guliver Films. Несмотря на то что у Оли буквально обрывался телефон, она уделила мне максимальное количество своего времени. И рассказала много интересного. Например, о том, что бильярдный стол в бар «Дакота» пришлось везти самим, потому что в бильярдном баре не хватило бы места для съемочной группы с камерами, освещением и местом для режиссера.

 — Киевский продакшн-офис выполнял только организацию непосредственно съемочного дня, — рассказывает Ольга. — Подобрали съемочную площадку, главную героиню, лиц второго плана. Подобрали место, которое соответствовало требованию: клуб, где собираются только мужчины. Место, в котором мы снимаем, — обычный бар. Преобразовать его в мужской бильярдный клуб, накуренный, задымленный и непонятно где расположенный, место, где появление девушки — нонсенс, очень сложно.

А что это за место — бар «Дакота»?

 — Это обычный цивильный ресторан, стилизованный под рыбацкий бар. Пришлось отпилить части стены, задекорировать ее шторами. Я думаю, что если бы в ролике не снимался Жерар Депардье, владельцы бара никогда бы не согласились на такую разруху. Ведь помимо прочего, бар еще и закрылся на двое суток.

А как с бильярдными трюками? Их ведь достаточно много в ролике.

 — Жерар хорошо играет в бильярд, однако у нас есть дублер, который выполняет всевозможные трюки, потому что бильярд у нас русский. Даже мастерам сложно сделать некоторые трюки. У нас дублер — чемпион Украины по бильярду. Есть и у девушки дублер. С ней сложнее, так как это не женский вид спорта. Мало того, дублеры, точнее части их тел, периодически видны в кадре. Для этого их тщательно маскируют: одевают парики, соответствующую одежду, делают их выше или ниже, в зависимости от ситуации. Так как с Депардье работаем по голливудской системе, пришлось искать дублера с точной копией плеч, рук — чтобы полностью совпадали все размеры.

 — Девушку искали долго, — сетует Оля, — Алена Щербань — одна из ведущих украинских моделей. Мы собирали большой кастинг. Все пытались понять, кто из девчонок наиболее близок к желаемому образу героини.

Работа со звездой проходила легко?

 — Депардье сражает всех своей лояльностью и демократичностью. Он отказался от всех дополнительных услуг: от дорогой еды, например. И единственная проблема — это ограниченный тайминг. Ведь через несколько часов Жерар должен уехать от нас. А риск не успеть присутствует всегда. Андро Окромчедлишвили считает, что помимо тайминга существует еще и проблема съемок в интерьере, которая сама по себе тяжелее павильонной. Плюс массовка. С таким количеством людей всегда сложнее, за каждым из них уследить крайне сложно. Особенно когда люди такие разные. Лично меня массовка просто сразила: такой палитры характеров и образов я еще нигде не наблюдала. Были там и совсем молодые ребята, и сильно пожилые мужчины. Видела и парня в бандане и косухе, и мужчину в «милитари», и забавного дедушку в беретке со здоровыми густющими усами.

Были и другие проблемы. Когда герой выигрывает у очередного соперника и спрашивает: «Кто следующий?» — девушка появляется в конце коридора и, дерзко воскликнув «Я!», направляется к удивленной толпе. В этот момент она стягивает с рук перчатки. Однако одну из них она снимает с трудом, из-за того, что в ней нет подкладки.

В этот же момент съемок выясняется, что на площадке всего лишь одна дыммашина. Пока рассеивают дым в одном конце прохода, в другом — он пропадает. А в момент, когда дым равномерно распределяется, у Жерара, как назло, звонит мобильный телефон.

«Сумасшедшим и озабоченным» называет звезду актриса. По всей видимости, только она не получает удовольствия от присутствия французского кумира на площадке.

Депардье же ведет себя достаточно фривольно: изображает Высоцкого, пародирует русскую речь, периодически громко свистит и прикалывается практически над каждым, кто попадается к нему на глаза, даже над самим Александром Фарбером. Вот так актер, обычно занимающий низшую ступень в иерархии ролей на съемочной площадке, в нашем случае оказался самым главным человеком, вызывая у всех желание «сфоткаться» на память и взять автограф для бабушки.